70 лет назад, 6 августа 1945 года, произошла первая в мировой истории атомная бомбардировка на японский город Хиросима была сброшена атомная бомба Малыш мощностью 1318 килотонн. От взрыва и его последствий погибли от 90 до 166 тысяч человек.Сначала американцы хотели сбросить атомную бомбу на древнюю столицу Киото, где некогда располагался замок императора. Но потом военный министр Генри Стимсон вспомнил, что провел в Киото медовый месяц и город ему понравился. Токио к тому времени уже представлял собой груду развалин столицу Японии бомбили несколько дней более 300 бомбардировщиков. Тогда министр и выбрал Хиросиму столицу древнего княжества Хиросима, один их крупнейших морских портов страны и седьмой по величине город Японии. У Хиросимы в японской истории была особая роль: во время гражданской войны в Японии в середине XIX века в городе были расквартированы все высшие сановники страны, именно хиросимская аристократия вошла в число заговорщиков, подготовивших государственный переворот и ликвидацию 500летнего господства сегуна и самураев. Знать Хиросимы прияла участие в формировании нового монархического правительства, позже в городе разместился Генеральный штаб Вооружнных сил Японии, а в княжеском замке некоторое время заседал и Парламент империи. В ходе русскояпонской войны в 1904 году Хиросима была преобразована в опорный пункт Императорской армии Японии, именно отсюда шло снабжение японской армии во время оккупационных операций в Китае. Да, здесь не было военных предприятий, но место, где миру должен был быть явлен самый убедительный знак превосходства Запада над Востоком, было выбрано с тонким знанием японской истории и менталитета.Неожиданно сверкнула яркая вспышка, я моментально был отброшен в траву, а мои школьная фуражка и коробочка с завтраком улетели кудато в сторону, так вспоминал взрыв школьник Есиока Хироси. Мне показалось, что из травы вокруг хлынуло пламя. Я машинально сгруппировался, огненная завеса понемногу начала рассеиваться, а дома вокруг уже извергали из себя огонь. Тело мое ныло, будто чтото в него вонзилось, и, внимательно посмотрев, я увидел, что по бокам лица и на обеих руках выступили пузыри от ожогов, которые прямо на глазах наполнялись жидкостью и разбухали. Я решил поскорее вернуться домой и пошел по направлению к станции Хиросима. Я наблюдал невероятные сцены: людей, у которых изза ожогов кожа облезла и болталась лохмотьями, женщину, видимо маму, волочившую за собой мертвое тело ребенка, по которому уже нельзя было определить, мальчик это был или девочка, молодого человека с отрезанными ногами, ползущего на четвереньках. Но, несмотря на это, я совсем не думал, что это ужасно или страшно, а даже наоборот, наблюдал это с совершенно спокойным видом мои ощущения были чудовищны, если посмотреть на них спустя некоторое время. Весь город был охвачен огнем, и я так и не смог попасть домой в тот день. Уже потом я понял, что, находясь так близко к эпицентру взрыва, мой дом первым получил удар и был тут же сметен с лица землиНа следующий день рано утром я с двумя моими товарищами вошел в город. Получив по дороге тарелку с рисом из помощи для пострадавших, мы пошли по железнодорожному полотну. Дома с обеих сторон были разрушены и еще тлели, плотными рядами лежали мертвые тела. Мы волочили ноги в истоптанных сандалиях, молча шагая мимо свисавших из обугленного дочерна поезда ног и рук, мимо учеников народной школы, которые, согнувшись, лежали друг на друге в пожарных бочках, мимо обгоревших трупов, как бревна плавающих в реке Отагава, мимо кусков мяса, по которым было не разобрать, где лицо, а где спина, и все это на фоне специфического зловония, окутавшего все вокругЭто один из 44 рассказов, составивших книгу Дети атомной бомбы японского историка Осада Арата, первого ректора Хиросимского университета, который и сам чудом выжил после ядерного взрыва. Он собрал бесценные для людей воспоминания маленьких детей Хиросимы, переживших кошмар атомной бомбардировки.Хиросима, горевшая день и ночь напролет, вскоре превратилась в мертвый город, вспоминал Хара Тору. Все, что от него осталось, это ад. Положив головы прямо на рельсы, на железной дороге лежали люди, у которых не осталось сил даже просто жить. В поезде, от которого остался только железный остов, в ряд лежали скелеты и наполовину торчала превратившаяся в белую кость нога человека, который, вероятно, пытался выбежать наружу Некоторые, чтобы остудить воспаленные от лучевых ожогов тела, заходили в реку да так и тонули в ней А потом на несколько дней небо над Хиросимой заволок дым от кремации. Этот прозрачный дым, поднимаясь со всех сторон над пожарищами и с береговых насыпей, как будто бы сбрасывал души людей на дно преисподней. Люди наблюдали за поднимавшимся дымом с отрешенным видом, потеряв даже способность страдать.Оставил свои воспоминания и пилот бомбардировщика В29 Пол Уорфилд Тиббетсмладший командир 509го авиаполка, который и сбросил бомбу на Хиросиму. Пол Тиббетс, один из лучших летчиков ВВС США и личный пилот генерала Дуайта Эйзенхауэра, узнав о том, какую миссию ему предстоит совершить, тут же назвал свой бомбардировщик Энола Гэй в честь собственной матери. В свой экипаж он подобрал пилотов, которые уже участвовали в налетах в марте 1945 года на Токио надо сказать, что в ходе бомбардировки японской столицы, когда в городе образовался огненный смерч, подобный тому, что был во время бомбардировки Дрездена, погибло не меньше людей, чем в Хиросиме. Но и в Германии, и я Японии американских пилотов никогда не мучили угрызения совести изза гибели мирных жителей как сказал тот же Пол Тиббетс, американцам нужно было отмщение за ПерлХарбор.Тиббетс, служивший в ВВС до 1966 года, дослужился до звания бригадного генерала. И до конца своей жизни он не только ни разу не усомнился в необходимости убийств мирного населения ради достижения военных и пропагандистских целей. Ну, действительно, а что в этом такого? все американские пилоты бомбили города, стирая их в пепел и золу. Просто экипаж Тиббетса за один вылет сделал то, что делали триста американских самолетов за два дня работы. Об этом он так и заявил в 1976 году в Техасе, когда он создал свое авиашоу постановку бомбардировки Хиросимы.И добавил, что и сами японцы готовились применить по США оружие массового поражения у американских генералов в 1945 году были веские причины опасаться, что Япония ударит по американским городам биологическими и бактериологическими бомбами, эксперименты по созданию которых шли тогда полным ходом.Не сожалела и миссис Энола Гай Тиббетс о выпавшей ей всемирной славе, потому что помнила слова президента Гарри Трумэна: Вы не должны ни о чем сожалеть!. Не жалел погибших людей и сам Трумэн. Но, прежде чем осуждать этих людей, попытайтесь честно ответить на вопрос: вот, если бы у вас в 1942 году была ракета Искандер, вы бы ударили ядерной боеголовкой по Берлину, чтобы скорее закончить войну и сохранить жизни миллионам наших солдат? Задумаетесь ли вы о жизнях простых берлинцев, многие из которых были лично никак не причастны к преступлениям нацистов?Хиросима стала предвестником ядерного апокалипсиса не только потому, что показала разрушительную мощь нового оружия, способного убить всего за несколько минут миллионы жизней, но и потому что показала, как именно будет уничтожаться этот мир людьми, на все сто процентов уверенными в своей моральной правоте, людьми, даже не задумывающимися о сострадании к врагу и о покаянии. Людьми, действующими во имя самых светлых и благих целей, но забывших о каких бы то ни было правилах ведения войн в джентльменское время. Война 70 лет назад стала технологичной, а значит бесчеловечной, когда противную сторону нужно не просто победить, но уничтожить, а выживших поставить на колени .Случайно это или нет, но новая холодная война началась в тот самый год, когда в доме престарелых умер последний из исполнителей приговора Хиросиме капитан Теодор Ван Кирк, штурман бомбардировщика Энола Гай. Кстати он, да еще и бомбардир Томас Фереби, непосредственно нажавший на кнопку сброса бомбы, были единственными из 12 членов экипажа, кто хоть немного сожалел о случившемся: Мы воевали пять лет. Мы боролись с врагом, который никогда не сдавался, никогда не принимал поражения. Это действительно трудно одновременно говорить о морали и о войне. На войне приходится делать очень много сомнительных вещей, хотя мне и жалко людей, погибших от взрываЧто ж, двое из двенадцати это уже не так плохо. Остальные же пилоты о последствиях бомбардировки Хиросимы никогда не говорили на публике, но каждый из них в своем завещании специально просил не ставить им никаких специальных памятников что бы демонстранты, выступающие против ядерного оружия, не могли сделать их местом своих протестов.
↧